Партиец [СИ] - Никита Васильевич Семин

— Сам Моисей Львович? — удивился Сталин. — А он мне сказал иное.

Вот тут пришлось удивляться мне и уточнять, а что же сказал нарком про меня? А услышав, я лишь покачал головой.

— Нет, задания на создание этого черновика товарищ нарком мне не давал, — покачал я головой. — А вот когда я его принес ему, уже и указал, чего в нем не хватает.

Сталин задумчиво покивал головой, думая о чем-то своем.

— Вообще мне пока сложно представить, кому и сколько потребуется этих ящиков, — решил я поделиться с генсеком. — Тем же колхозам — сколько их надо? Вот, думаю снова по ним поехать. Итак хотел узнать, как дела у них обстоят, как применяются разработанные законы по коллективизации. А тут заодно бы и спросил — сколько они урожая собирают, в каких объемах его отдают. Стало бы понятно, хотя бы приблизительно, сколько каждому колхозу потребно ящиков для транспортировки урожая. Уже от этого и стану отталкиваться. А там готовые расчеты и масштабировать можно. Ну и с предприятиями также.

— Это дело хорошее, — согласился со мной Сталин. — Вижу, что работа идет. Продолжайте, товарищ Огнев. Если будут какие-то проблемы, не стесняйтесь, сразу докладывайте.

В последний момент я вспомнил о предложении Говорина про создание контролирующей писателей структуры. Засомневался, стоит ли говорить об этом Сталину, но тот, заметив мою задумчивость, сам задал вопрос.

— Что-то еще хотите мне сказать?

— Да тут скорее мысли пока не оформленные, — с сомнением протянул я. — Но я еще сам не разобрался с вопросом, а не зная всей подноготной, заранее кого-то оговаривать или не правильно понять ситуацию из-за недостатка информации не хочу.

— И все же, поделитесь пожалуйста даже такими мыслями, — тут же вцепился за мою оговорку Сталин.

— Да вот, — вздохнул я, — говорят, писателей все больше прижимают. Иногда вполне обоснованно, но все чаще — по дурному. Поступило предложение создать надзорный орган, но я думаю, как бы это лишь боком в долгосрочной перспективе для страны не вышло.

Ну и вывалил на Иосифа Виссарионовича весь тот клубок своих сомнений о цензуре и к каким последствиям может привести жесткий контроль за творческой мыслью. Тот меня не перебивал, внимательно выслушав.

— Вы правильно заметили, мысли у вас еще не оформлены. Но ничего. Думаю, к следующей нашей встрече этот недостаток вы уже исправите.

На этом мы с Иосифом Виссарионовичем и расстались. Снова мой язык прибавил мне работы! Ведь зарекался уже держать его под контролем, а вон как вышло.

На выходе меня только догнал секретарь и передал бумагу, которую необходимо было отнести в бухгалтерию, чтобы мне выдали командировочные. Надо же! В этот раз за меня об этом подумали и сразу выписали «чек». Вот что значит, заработал себе репутацию.

Возвращался домой я в приподнятом настроении, правда по пути вспомнил, что так и не спросил товарища Сталина об установке мне в квартиру телефона. Это чуть снизило мою радость, но не убило полностью. Однако продолжалось это недолго. Стоило начать подниматься на свой этаж, как мой настрой стремительно покатился вниз при виде двух девушек, стоящих у моего порога и прожигающих друг друга взглядом. Люда и Женя решили почтить меня своим визитом!

Глава 20

Конец августа — начало сентября 1930 года

— Ну, и что здесь происходит? — спросил я, когда застал картину двух «непримиримых» девиц.

— Это ты у нее спроси! — одновременно сказали обе, и тут же снова уставились друг на друга.

— Так, давайте по очереди. Вы зачем пришли?

Желания общаться с этими девушками у меня не было в принципе, но раз уж так получилось, надо выяснить, чего от них ждать.

— Меня папа отправил узнать, не забыл ли ты о его предложении, — первой заговорила Люда. — А то времени много прошло, а ты молчишь.

Я молча кивнул и перевел взгляд на Женю. Та недовольно покосилась на Люду, но все же ответила.

— Я хотела бы вновь работать с тобой. На твоих условиях.

Ага! Значит, больше ультиматумов она ставить не хочет? Попыталась найти нового «партнера» или «покровителя» и обломалась? Иначе с чего такая сговорчивость?

— Это что еще за условия, и о какой работе ты говоришь? — перебила мои мысли Люда.

— Не твое дело, — огрызнулась в ответ Женя.

Блин! Вот угораздило же их одновременно прийти ко мне. Как теперь развести этих «кошек»?

— Скажи отцу, что про его предложение я не забыл, — сказал я Люде. — Но с ним не все так просто.

Та кивнула, но уходить никуда не собиралась. Пришлось ее поторопить.

— Люд, я устал. Сейчас узнаю, что хочет Женя, и пойду отдыхать. И тебе того же советую.

— Я хочу остаться, — упрямо заявила девушка.

Ну это уж ни в какие ворота!

— С чего бы это? Мы разве пара? Ты мне родственница? — наехал я на девушку. — У меня не может быть каких-то секретов?

Та стушевалась, и с обидой посмотрела на меня. Ее глаза покраснели, словно она сейчас заплачет, после чего Люда сбежала по лестнице вниз. Женя провожала ее торжествующим взглядом.

— Чего радуешься? — хмуро спросил я ее.

И девушка тут же постаралась скрыть свою эмоцию.

— Я не радуюсь, просто теперь мы можем поговорить спокойно, без посторонних, — попыталась Женя сгладить мое впечатление от ее реакции.

— И о чем нам говорить?

— Так я же сказала, — пожала она плечами. — Продолжим сотрудничество. Я буду помогать тебе, — она сделала несколько шагов в мою сторону. — Снова буду на подхвате. Зачем тебе заниматься рутиной? — девушка окончательно дошла до меня и положила руку мне на плечо, а ее губы стали очень близко к моим. — Да, я была не права. У тебя наверняка были причины, почему ты не хочешь продвигать меня. Возможно, я могла тебя неосознанно подставить. Я не хотела, честно.

Тут она совсем перестала стесняться и поцеловала меня. У меня так давно не было поцелуев! Вообще любой близости с девушкой, из-за чего я слегка «поплыл». И ответил на ее поцелуй. Через несколько минут, оторвавшись, она продолжила.

— Я не буду больше настаивать.